Договор профессионального хранения документов (часть 2)

    журнал "Хозяйство и право", 2006, № 11. с. 69-76

    автор: Олег Анциферов

   Прекращение договора хранения документов

Г.Ф.Шершеневич считал, что при передаче на хранение «вещь не переходит в собственность лица, принявшего ее, и даже во владение, а только в держание… Поэтому отдавший вещь имеет право потребовать вещь обратно и, так как сохранение производится исключительно в его интересе, то последний может предъявить это требование всегда, хотя бы договор заключен был на срок»[1]. В настоящее время хранитель рассматривается в качестве владельца вещи, полученной на хранение[2], однако это не изменяет объем его обязанностей по отношению к поклажедателю.

Согласно статье 904 ГК РФ, «хранитель обязан по первому требованию поклажедателя возвратить принятую на хранение вещь, хотя бы предусмотренный договором срок ее хранения ещё не окончился». Данная норма выражает собой право поклажедателя в одностороннем порядке отказаться от договора, предусмотренное общей нормой пункта 3 статьи 450 ГК РФ.

М.И.Брагинский отмечает, что “поскольку соответствующее право поклажедателя (отказаться от договора – О.А.) никоим образом не конкурирует с правом его контрагента-хранителя, следует признать, что поклажедатель обладает им по отношению к любому хранителю, в том числе и профессиональному”[3].

Профессиональные хранители документов заинтересованы в сохранении договорных отношений с клиентами как можно более долгий период. С этой целью разрабатываемые хранителями типовые формы договоров хранения документов содержат условия, призванные исключить «уход» клиента к конкуренту либо переориентацию клиента на самостоятельное хранение своих документов. В частности, договоры заключаются на достаточно длительный период (3-5 лет) с условием об автоматической пролонгации при отсутствии уведомления одной из сторон о прекращении  договора за 3 месяца до истечения срока. Некоторые хранители для тех же целей используют такую правовую конструкцию, заимствованную из англо-американского права, как “permanent retrieval fee” (“permanent removal charge” и т.п.). Permanent retrieval fee определяется как твердая денежная сумма за единицу хранения (документ, короб, диск), подлежащая уплате поклажедателем хранителю за изъятие поклажедателем документов без намерения их возврата обратно (так называемое «безвозвратное изъятие»), в том числе, по смыслу положений договора, в случае истечения срока договора и его непродления поклажедателем, а также в случае одностороннего отказа поклажедателя от исполнения договора до истечения его срока. Также, для случаев «безвозвратного изъятия» документов поклажедателем,  хранителями документов включается в договор правило об уплате в таких случаях поклажедателем вознаграждения за весь срок хранения, то есть до даты, определенной договором в качестве даты окончания срока хранения, даже если поклажедатель требует свои документы досрочно. Следует отметить, что обычно оплата по договору осуществляется за месяц хранения в зависимости от количества документов на хранении. Разумеется, что количество находящихся на хранении документов определенного поклажедателя  имеет постоянную тенденцию к увеличению.  В связи с этим, если после достаточно длительного периода хранения поклажедатель будет намерен отказаться от договора  и потребовать возврата своих документов, то хранитель, в зависимости от условий своего договора, потребует от поклажедателя  либо уплаты permanent retrieval fee, либо уплаты вознаграждения до окончания срока договора, либо и то, и другое одновременно.

Однако, по нашему мнению, указанные меры по защите хранителем своих прав противоречат императивным нормам российского гражданского права, следовательно, такие требования не будут подлежать судебной защите.

При предъявлении хранителю требования о возврате документов поклажедатель либо реализует предусмотренное статьей 904 ГК РФ право на досрочный отказ от договора, либо выполняет установленную пунктом 1 статьи 899 ГК РФ обязанность немедленно забрать предмет хранения в связи с истечением срока. Обе указанные нормы являются императивными, следовательно, в данном случае права и обязанности сторон не могут быть изменены договором. За осуществление предоставленного императивной нормой права и, тем более, за императивно предписанное выполнение обязанности стороны договора не могут устанавливать гражданско-правовую ответственность, а именно таковой и выступает «плата за безвозвратное изъятие» (permanent retrieval fee).  По тому же основанию не может применяться и уплата вознаграждения за весь срок хранения, если её рассматривать в качестве меры гражданско-правовой ответственности. Тем не менее, некоторые исследователи занимают иную позицию. Так А.П.Сергеев считает, что в случае одностороннего отказа поклажедателя от договора хранения «вступает в действие общее правило, в соответствии с которым убытки подлежат возмещению виновной в расторжении договора стороной»[4]. Однако, для применения гражданско-правовой ответственности, в том числе, для взыскания убытков, помимо виновности необходимо также такое условие как противоправность. В случае использования поклажедателем права, предоставленного статьей 904 ГК РФ, противоправность отсутствует, так как «противоправным признается поведение, которое нарушает норму права»[5], а не то поведение, которое основано на норме права.

Хранитель документов, формулируя условия договора, обычно делает неявным штрафной характер вышеуказанных «плат». Permanent retrival fee выступает в качестве некой «платы за услуги», однако, из договора никоим образом не вытекает ни реальное содержание данной услуги и ни её экономическая ценность для поклажедателя. В данном случае можно говорить о том, что условие о предмете услуги сторонами договора не согласовано, следовательно, отсутствует обязанность по оплате услуги[6].

Что же касается уплаты вознаграждения за весь срок хранения, рассматриваемой именно как исполнение обязательства по договору, а не как мера гражданско-правовой ответсвенности, то при включении в договор данного условия хранители рассчитывают на норму пункт 5 статьи 896 ГК РФ, согласно которой правила статьи 896 «Вознаграждение за хранение» применяются, если договором хранения не предусмотрено иное. В соответствии с абзацем первым пункта 3 указанной статьи, «если хранение прекращается до истечения обусловленного срока по обстоятельствам, за которые хранитель не отвечает, он имеет право на соразмерную часть вознаграждения». Хранитель рассчитывает на то, что норма пункта 5 статьи 896 ГК РФ позволяет увеличить договором размер подлежащего уплате в этом случае вознаграждения до максимального предела, то есть, установить, что уплате подлежит вознаграждение за весь срок хранения.

К сожалению, некоторые исследователи договора хранения считают такое условие договора юридически допустимым. Например, Н.И.Соловяненко, никак не аргументируя свой вывод, указывает: «Если вознаграждение внесено вперед за весь срок хранения, то при досрочном получении имущества плата за оставшийся период хранения не возвращается»[7]. Такой же позиции придерживается  М.Г.Масевич[8]. К.С.Боуш отмечает, что в тех случаях, когда «хранение осуществляется профессионально, плата за услугу по данному хранению берется вперед. Несомненно, это является своего рода ущемлением прав поклажедателей, так как вознаграждение за весь срок хранения вносится вперед, да еще и при досрочном истребовании своего имущества поклажедателем ему не возвращается сумма за оставшийся период хранения»[9]. К.С.Боуш критикует факты невозвращения хранителями суммы вознаграждения за оставшийся период только с точки зрения справедливости использования своих прав сторонами договорных отношений, но не обращает внимание на недействительность данного условия договора.

Для обоснования изложенного представляется необходимым отдельно рассмотреть основные варианты прекращения договора хранения документов по обстоятельствам, за которые хранитель не отвечает.

В соответствии с пунктом 3 статьи 450 ГК РФ, в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью договор считается расторгнутым, что, в свою очередь, на основании пункта 2 статьи 453 ГК РФ, влечет прекращение обязательств сторон. Последняя из приведенных норм означает, что обязательства прекращаются на будущее время[10]. Если обязательства сторон по хранению документов в будущем и по оплате такого хранения прекратились, «это означает, что кредитор больше не вправе предъявлять к должнику каких-либо требований, опираясь на данное обязательство; стороны не обязаны нести ответственность по нему»[11].

Достаточно подробные нормы, определяющие последствия расторжения договора, предусмотрены Принципами европейского договорного права[12] (далее – «Принципы»). Согласно статье 9:305 (1) Принципов, «расторжение договора освобождает обе стороны от их обязательств по осуществлению и принятию будущего исполнения, но в соответствии со статьями 9:306-9:308 не влияет на права и обязанности, возникшие до прекращения договора». В свою очередь, статья 9:307 Принципов предусматривает, что «в случае расторжения договора сторона вправе взыскать денежные суммы, уплаченные за исполнение, которое она не получила или от которого она надлежащим образом отказалась». Представляется, что положения Принципов вполне могут быть использованы в целях толкования норм статей 450, 453  и 904 ГК РФ. Основываясь на норме статьи 9:307 Принципов, можно сделать вывод, что при расторжении договора хранения поклажедатель вправе потребовать возврат аванса, ранее внесенного им за будущие услуги по хранению, а если такие суммы поклажедателем не вносились, то хранитель, разумеется,  не вправе их требовать от поклажедателя.

В.В.Груздев отмечает, что «в отношении даты окончания срока действия договора в юридической литературе со ссылкой на п.3 ст.425 ГК РФ обычно указывается на то, что самостоятельного правового значения это условие договора не имеет»[13]. Исходя из указанной нормы, прекращение конкретных обязательств в связи с окончанием срока договора должно непосредственно вытекать из закона либо договора. На наш взгляд, нормами закона, указывающими на прекращение обязательств по договору хранения в связи с истечением срока договора, являются пункт 1 статьи 889 ГК РФ, согласно которому хранитель обязан хранить вещь  только в течение обусловленного срока, и пункт 1 статьи 899 ГК РФ, обязывающий поклажедателя забрать вещь по истечениии обусловленного срока хранения. Разумеется, как и в случае одностороннего отказа от договора, обязательства сторон по договору хранения документов при истечении его срока прекращаются на будущее время, то есть, хранитель не обязан хранить документы после истечения срока, а поклажедатель, своевременно забравший свои документы, не обязан платить за будущие услуги по хранению, как бы они ни были обозначены в договоре. В.В.Груздев справедливо полагает, что «истечение срока действия договора выступает самостоятельным юридическим фактом, влекущим прекращение обязательства, если на этот счет имеется прямое указание в законе или договоре сторон»[14].   

Пожалуй, последний аргумент, который хранители документов, скорее всего, будут использовать в практических спорах с поклажедателями с целью попытки обосновать правомерность взыскания вознаграждения за оставшийся срок хранения, состоит в следующем. Обязательство оплатить хранение за оставшийся срок в случае досрочного прекращения договора является иным обязательством, чем первоначально имевшее место обязательство по оплате хранения за тот же период. Последнее обязательство прекратилось в связи с прекращением договора, что корреспондирует нормам статей 450 и 453 ГК РФ. В результате прекращения договора и на основании соответствующей нормы договора возникло новое обязательство, не подпадающее по действие норм статей 450 и 453 ГК РФ.

Однако подобная аргументация полностью противоречит нормам гражданского права о неосновательном обогащении. Ведь если такое «новое обязательство» не является мерой гражданско-правовой ответственности, что мы уже обосновали выше, то нет никаких юридических и экономических оснований для его существования. Иначе хранитель получит вознаграждение за услуги хранения, которые очевидно для сторон договора никогда не будут оказаны, что повлечет неосновательное обогащение хранителя.

Важным представляется вопрос о наличии у хранителя права не возвращать поклажедателю документы до момента удовлетворения поклажедателем всех законных требований хранителя, вытекающих из договорных отношений хранителя и поклажедателя. Прежде всего, речь идет о требовании уплаты вознаграждения за ранее предоставленные, но не оплаченные услуги по хранению, а также за иные сопутствующие услуги, оказанные хранителем. М.И.Брагинский допускает использование хранителем права удержания находящихся на хранении вещей[15]. Однако отмечавшаяся выше специфика документов как объекта гражданских прав, отличающая их от иных вещей, на наш взгляд, не позволяет использовать удержание применительно к документам. Согласно статье 360 ГК РФ, «требования кредитора, удерживающего вещь, удовлетворяются из ее стоимости в объеме и порядке, предусмотренных для удовлетворения требований, обеспеченных залогом». Подавляющее большинство документов, которые являются предметом договора профессионального хранения, не обладают признаком оборотоспособности, а следовательно, не могут быть реализованы с публичных торгов в порядке, предусмотренном для заложенного имущества (пункт 1 статьи 350 ГК РФ). Объективные свойства документа не позволяют достичь конечную цель удержания, то есть реализацию удерживаемой вещи (статья 360 ГК РФ). Таким образом, единственным выводом является невозможность применения удержания при профессиональном хранении документов.

В то же время, в случае когда обязательства хранителя по возврату документов обусловлены исполнением обязательств поклажедателя по уплате вознаграждения за хранение и удовлетворению иных законных требований хранителя, то есть, когда обязательство возвратить документы является встречным исходя из условий договора хранения (статья 328 ГК РФ), хранитель может ссылаться на данную встречность и не возвращать документы поклажедателю до момента оплаты. О.С.Иоффе отмечал, что «возмездный договор хранения носит взаимный характер, и в соответствии со ст. 177 ГК (Гражданского кодекса РСФСР 1964 года – О.А.) хранитель вправе задержать выдачу вещи до внесения поклажедателем установленной платы"[16]. Представляется, что данное утверждение, с учетом нормы статьи 328 ГК РФ, является верным и в настоящее время. Безусловно, что в случае невозврата хранителем документов поклажедателю по причине неуплаты последним вознаграждения хранитель никоим образом не должен ссылаться на реализацию им права удержания, так как неправильная квалификация хранителем собственных действий может повлечь за собой оценку судом данных действий в качестве незаконных.

Затронутые в настоящей статье вопросы представляют собой лишь основную гражданско-правовую проблематику договора профессионального хранения документов. На наш взгляд, данный договор требует к себе более внимательного отношения со стороны российской доктрины гражданского права, чем это имеет место в настоящее время. Мы надеемся, что договор профессионального хранения документов будет являться предметом дальнейшего исследования со стороны российских цивилистов.